Южноуральский спортсмен 16 лет шел к званию сильнейшего бильярдиста планеты
Виталий Визаулин
«Пришел в бильярд для того, чтобы обыгрывать отца и старшего брата»
Содержание статьи:
— Семен, тебе сейчас 22 года, а начинал ты серьезно заниматься бильярдом уже в семилетнем возрасте. Даже представить не могу, в каких условиях тебе приходилось тренироваться.
— Я родился и вырос в Миассе. Там и начал ходить в бильярдный клуб, чтобы повысить свое мастерство. Затем переехал в 13-летнем возрасте в Челябинск. Тренироваться было сложно: условия в бильярдном клубе были совсем не спортивные: дым коромыслом — дышать невозможно. Но выбора не было, приходилось терпеть. Помню, после тренировок приходил домой, одежда вся прокуренная. Каждый вечер приходилось ее стирать.
— В таких клубах и конфликтные ситуации часто возникали: подвыпившие посетители устраивали разборки. С таким тоже сталкивался?
— Я слышал от более опытных своих коллег, что были свидетелями таких сцен. Меня, к счастью, это не коснулось. Обстановка в клубе, куда я ходил, была спокойная. А может быть, и время другое настало, менее конфликтное, чем до того, как я пришел в бильярд.
— Сейчас уже все по-другому?
— Конечно! В России ведь давно запретили в общественных заведениях курить, это правило распространилось в том числе и на бильярдные клубы. Ну и сам бильярдный спорт сделал огромный скачок в своем развитии. Сейчас это состоявшийся и динамично развивающийся вид спорта. Хотя проблем, конечно, тоже хватает, как и у любого другого вида спорта.
— Что же тебя заставило в юном возрасте заняться этим видом спорта, если ситуация к нему не располагала?
— Я очень рано начал играть. Мне кажется, я еще толком и говорить не научился, а уже держал в руках кий. У нас в доме стоял бильярдный стол. Отец со старшим братом частенько подолгу играли друг с другом. Ну и мне это стало интересно. Пытался с ними играть, но все время проигрывал. Вот спортивная злость во мне взыграла, захотелось научиться играть в бильярд для того, чтобы их побеждать. Я и пошел тренироваться, по сути, только ради этого. Ну и остался в нем надолго.
— Чем же он тебе так приглянулся?
— Здесь нет предела совершенству. И сама игра предполагает огромное количество комбинаций, заставляет думать, просчитывать ходы соперника на несколько ударов вперед. Это только с виду может показаться, что в бильярде важно точно и метко бить по шарам. На самом деле здесь целая стратегия, в которой спортсмены технику оттачивают годами.
— Слышал, что у них тренировка может длиться по пять-шесть часов.
— (Улыбается.) Это во внесоревновательный период. А при подготовке к крупным и важным турнирам одна тренировка может идти и восемь-девять часов. Да, это монотонный вид спорта. И чем больше идет отработка ударов, тем лучше.
— Хм, это же может быстро надоесть?
— Да, именно поэтому бильярдом занимаются не так много детей. Многие приходят и уходят через пару тренировок. У большинства есть стереотип, что бильярд — это так круто: пришел в клуб, поиграл с другом, вот тебе и вся тренировка! А мы тут вкалываем ежедневно по несколько часов. Причем не играем, а отрабатываем один и тот же, даже самый простой удар по сотне раз. Наверное, мы своего рода фанаты своего дела. Надо очень любить бильярд, чтобы заниматься им профессионально и выдерживать такие нагрузки.
— Именно поэтому ты переехал в Челябинск из Миасса в 13-летнем возрасте?
— Здесь несколько факторов сложились в один пазл. Во-первых, в Челябинске больше возможностей для роста: есть хорошие тренеры и спарринг-партнеры. Во-вторых, есть хорошая соревновательная практика. Наконец, с точки зрения логистики проще и удобнее выезжать на всероссийские турниры. Последние два года я живу и тренируюсь в Москве.
«Мои успехи вопреки, а не благодаря обстоятельствам»
— Знаю, что в твоем становлении большую роль сыграл отец. Однако и он в определенный период времени сомневался в том, что ты сможешь себя реализовать в бильярдном спорте. Что же там была за история?
— Папа на протяжении многих лет был и остается для меня, по сути, вторым тренером. Причем его помощь особенно мне нужна в психологическом плане. Я не могу сказать, что он жесткий человек. Но старался честно и открыто высказать свою позицию. Бывало, и сомневался в том, что я могу выиграть тот или иной турнир.
— Он же советовал тебе и бросить бильярдный спорт?
— Не совсем так. Он, наоборот, меня во всем поддерживал. Но как-то сказал, что победа на юношеском чемпионате мира — это мой максимум. Отец был уверен в том, что выйти на еще более высокий уровень у меня не получится.
— Но ты выиграл и юношеский чемпионат мира, а затем спустя некоторое время и взрослый. Какая из этих побед принесла тебе больше радости?
— Каждая из них была максимально значимым для меня успехом. На юношеском чемпионате мира доказал самому себе то, что могу быть сильнейшим на планете по своему возрасту. Это был мой первый по-настоящему крупный успех на международном уровне. Ну а победа на чемпионате мира по взрослым говорит сама за себя: ты достиг пика, осознания того, что лучший на планете в своем деле. Обе эти победы ценны еще и тем, что показывают — высоких результатов можно добиться даже в том случае, если за твоей спиной нет сильной бильярдной школы.
— А у нас она слабая?
— Я имел в виду другое. Системная подготовка спортсменов у нас уже существует, сейчас предпринимаются шаги в сторону развития этой школы, привлечения детей. Ее создание поможет вывести бильярд в регионе на новый уровень, даст возможность мальчишкам совершенствовать свое мастерство и развиваться, повышать свое мастерство.
— Однако твой пример говорит о том, что успеха можно достигать и без наличия спортшколы.
— Я — исключение из правил (улыбается). Мне удалось добиться высоких результатов вопреки, а не благодаря обстоятельствам. Склад характера такой, сам его сформировал, требовательно к себе отношусь. Скажем, есть некоторые люди, которые дают себе послабления, позволяют себе пропускать тренировки. Мне тоже порой надоедает или не хочется идти в бильярдный клуб. Но заставляю себя и убеждаю в том, что если хочу добиться успеха, то не должен давать себе слабину. Хотя много ребят сейчас проявляют себя потому, что растут в сильной конкурентной среде. У них есть хорошие тренеры или спарринг-партнеры. На начальном этапе у меня такого не было. Но благодаря родителям у меня была возможность ездить абсолютно на все турниры, получать там опыт и практику. Это, наверное, самая важная часть повышения квалификации спортсмена. Чем больше турниров, тем лучше для спортсмена.
— Что может предложить тренер спортсмену, который уже является чемпионом мира? Не шары же ему на бильярдном столе расставлять.
— Роль тренера в бильярде очень высока. Он следит за техникой удара, он видит это со стороны. Практика показывает, что за три-четыре дня можно потерять технику, которую оттачиваешь годами.
— В твоей карьере был момент, когда ты упирался в стену и не мог прогрессировать дальше?
— Да, это случилось после победы на юношеском чемпионате мира. Года два-три никак не удавалось закрепить успех. Играл, по собственным ощущениям, также, но побед не было — вторые-третьи места… Я не мог понять, в чем дело. Думал, анализировал, пытался найти решение проблемы. А потом раз — и прорвало: успешно выступил на серии международных турниров. В итоге так я и не понял, в чем была причина затянувшегося кризиса.
«Выступать на региональных турнирах — пустая трата времени»
— Бильярд — самодостаточный вид спорта? Игроки могут в нем прилично зарабатывать?
— На региональном уровне я лично стараюсь не выступать — это пустая трата времени и сил. Соперники не высокого уровня. Мне нет смысла в них заявляться, потому что есть риск терять уровень своей игры. Лучше время потратить на хорошую тренировку, чтобы затем на крупном турнире себя проявить. Есть в России официальные и коммерческие турниры. На последних призовые, конечно же, выше. Скажем, в Ростове известный предприниматель Иван Саввиди проводил несколько лет крупный турнир с призовым фондом около 10 миллионов рублей. Победителю полагались 2 млн рублей. К сожалению, подобных турниров в стране проводится немного.
— Тем не менее ты уже в 15 лет за победу в турнире выиграл автомобиль.
— Да, он мне тогда был не нужен — отдал отцу.
— А сейчас?
— У меня права есть, но своей машины нет. В Челябинске она мне не нужна, а в Москве проще на такси до тренировок добираться. Я живу в трех минутах езды: 80 рублей — и на месте.
— Инвентарь в бильярде играет важную роль?
— Вы удивитесь, но нет. Главное — подобрать себе кий, который тебе лучше всего подходит. А разброс цен на него может быть большой — от 5 тысяч рублей до 10 тысяч долларов. Может быть так, что с простеньким кием мне комфортнее будет играть, чем с дорогостоящим.
— А ты каким кием играешь?
— Мне делали его под заказ в Адлере за 1000 долларов. Очень им доволен, все в нем устраивает. Сейчас заказал еще один кий у челябинского мастера. Его стоимость примерно такая же.
«Чемпион по русскому бильярду выиграет любой турнир по американскому пулу»
— Верно ли утверждение, что выиграть чемпионат России в русском бильярде сложнее, чем мировое первенство?
— Да, все-таки Россия в русском бильярде — мировой лидер. У нас на одно вакантное место претендуют примерно пять равных по уровню мастерства ребят. А на чемпионате мира заявить можно ограниченное количество спортсменов от страны.
— Есть и другие разновидности бильярда: пул, карамболь, снукер… Пробовал себя в них?
— Конечно, пробовал, но мне они не очень нравятся. Маленькие шары, большие лузы… Начинаешь играть и особо не напрягаешься, нет интереса к такой игре. Особенно к американскому пулу. Я, как и любой другой спортсмен в русском бильярде, смогу дать бой любому мастеру в пуле.
— Ого, самонадеянно. А ведь там тоже есть свои призовые. И вроде не маленькие.
— Да, в пуле есть турниры, где призовые очень и очень большие. Русскому бильярду далеко до этого. Но такие турниры в пуле проводятся достаточно редко. Предполагаю, что не больше двух в году.
— Что дальше? Какие у тебя планы и нереализованные цели в спорте?
— Хочу выполнить норматив «Заслуженный мастер спорта». Для этого осталось один раз войти в тройку лучших на чемпионате мира.
— В Челябинской области, кажется, еще не было бильярдистов с таким званием.
— Не было. У нас и чемпионаты мира по русскому бильярду никто ранее не выигрывал.
— В перспективе видишь себя тренером? За какой промежуток времени сможешь подготовить, скажем, призера чемпионата России?
— Мне 22 года, рано пока о тренерской деятельности думать (улыбается). А вообще все зависит от человека. Скажем, есть Никита Ливада из Ростова. Он пришел в бильярд, а через 3,5 года выиграл золото чемпионата мира. А некоторые по 20—30 лет играют и не могут выйти на высокий уровень. Терпение и анализ — вот две главные составляющие для роста мастерства в бильярде. Нужно уметь видеть свои ошибки, анализировать игру, понимать, как ее можно усилить. Не всем это дано. Даже чемпионам мира.