Главный тренер челябинской команды — о подписании контракта, стажировке в НБА, тренерской философии и будущем челябинского баскетбола
Василий Маметьев
— Евгений, вы ведь приехали из клуба-лидера, «Барнаула», в команду-середняк. Не сложно ли было принять такое решение?
— Мне уже ранее поступали предложения возглавить команду. Тогда я трудился в московской «Руне» и отказался, посчитал, что важнее закончить работу в Москве. Двухлетний контракт закончился медалью. Я уже выигрывал награды как помощник главного тренера и с «Алтай-Баскет», с «Руной», а сезон в «Барнауле» развивался так, что собрался хороший состав, мне было сделано неплохое предложение, я согласился. Мы прекрасно работали, команда делила первую и вторую строчку с «Тамбовом», который мы впоследствии обыграли.
— Однако?
— Уже по ходу сезона чувствовал, что надо будет что-то менять. Меня абсолютно устраивала работа в «Барнауле», но я понимал — это будет третья медаль в качестве помощника главного тренера за практически пять лет подряд. Верите или нет, но это сила вселенной: когда только мои внутренние вибрации начинали усиливаться, мне позвонил агент и сказал, что «Челбаскет» ищет нового главного тренера. Мы созвонились, несколько раз поговорили, обсудили плюсы и минусы. Буквально через два дня я вылетел в Челябинск. Сомнений не было никаких, мы решили, что это самый лучший вариант. По итогам полутора месяцев понятно — это было абсолютно правильное решение.
— Сколько думали над предложением?
— Мы просто доверились словам руководства, на следующий день уже уладили вопросы с моим бывшим клубом и вылетели в Челябинск. Через три дня мы играли первую игру на юге [«Челбаскет» играл два матча в Майкопе и Ставрополе]. Плавного входа не получилось.
— С позиции баскетбола как вам город?
— Очень интересно. Давайте сразу поймем, что «Челбаскет» — это на 50% баскетбольный проект и на 50% — огромная медианагрузка. Промоушен этого продукта делается на уровне лучших клубов Суперлиги-1. Это факт. Именно в медиавопросе, если мы сравниваем не «баскетбол — хоккей», а «баскетбол — баскетбол», «Челбаскет» делает огромную работу.
— А что с самим баскетболом?
— Что касается баскетбола — это большие усилия Николая Сандаков, причем по развитию не только «Челбаскета», а большого проекта вокруг. Он начинается с ребятишек, которые приходят в спортшколу, и заканчивается вершиной — командой.
Главная идея, которую мы обсуждали, — это, как говорят в Америке, basketball for life, basketball for fun — «баскетбол для жизни, баскетбол для удовольствия». Вы не сможете играть профессионально, но вы будете получать хорошее образование и играть на уровне студенческой лиги. Закончите университет — будете играть на уровне МЛБЛ (межрегиональная любительская баскетбольная лига). В школе, если вы один из лучших в регионе, вы будете играть за проект ДЮБЛ (детско-юношеская баскетбольная лига), если вы не дотягиваете — на проекте «КЭС-Баскет». И все это будет в рамках одной иерархии, проекта «Челбаскет», главная цель которого — «Баскетбол в каждый дом».
— В США баскетбол сейчас уже в каждом доме.
— Они двигались к этому, они это построили. Здесь, в Челябинске, есть инициативные люди, работа идет. Но как не может баскетбольный продукт [существовать] без медиаподдержки, так и медиа не может развивать что-то пустое. Нужны результаты, успехи. Я вижу здесь перспективу.
— Можете предположить, когда «Челбаскет» продвинется наверх? Сколько лет нужно этой команде, чтобы стать крепким коллективом Суперлиги-1?
— Мы можем держать определенное количество сильных челябинцев, но, если вы посмотрите шире, — и в хоккее, и в баскетболе, и в футболе… ни в одном из регионов России не играет команда только из местных игроков. Доля местных будет четыре-пять человек.
— Тут влияет фактор «большого» и «малого» рынка
— Конечно! Большинство из нас стремится к «большим» рынкам, и это нормальная черта амбициозных людей, которые хотят чего-то большего. Если все будет развиваться как сейчас, думаю, команда может участвовать в Суперлиге-1 уже через пару лет, а еще через пару лет стать крепким середняком.
— Уже несколько раз вы упомянули НБА. Вы ведь стажировались там. Что это за опыт?
— Очень важная часть моей жизни. Был ряд стажировок и обучений в НБА. Практически нигде я не видел рекламы или анонсов этих мероприятий, потому что НБА безумно закрытый мир. Вы делаете все полностью за свой счет, лига не платит ничего. Это полностью ваше желание, но, если вы оказались там, они всегда это уважают. Они понимают, что человек приехал через полмира, и никто не откажет хотя бы в маленькой консультации.
— Как у вас получилось попасть?
— Еще работая в Москве, искал варианты стажировок. В «Руне» я работал с сербским специалистом, у нас было несколько сборов в Сербии, Черногории, там был опыт общения и шанс поучиться у звездных игроков — выходцев из Сербии. Уже тогда понимал, что поездка на обучение в Америку — вопрос пары лет. В течение сезона искал варианты стажировки, познакомился с русcкоговорящими тренерами, которые работали в «Чикаго», в «Лос-Анджелесе». Мы стали часто созваниваться, нашли общий язык. До этого, честно, не знал ни одного человека, который стажировался в НБА из России, но я знал, что это делали европейские тренеры — значит, могу и я. Началась огромная череда новых знакомств. Я узнал номер одного человека, который мне может помочь, он дал мне номер другого, тот дал электронную почту, потом скайп…
— Шесть рукопожатий в действии.
— 56! И они привели меня в Штаты. В моменте уже потерял счет людям, которые мне помогали. Они говорили: «Извини, дружище, я не мог тебе помочь, но поможет он», «А здесь покажет он», «Напиши на этом сайте». В какой-то момент я потерял эту цепочку, сам того не понимая, когда вышел на заместителя организатора главной лиги НБА. С каждым человеком разговор был один: «Я — европейский тренер, который хочет расти, развиваться, готов вкладывать в себя. Пожалуйста, откройте дверь». Одно сообщение, которое практически дублировалось по мессенджерам.
— Что представляет летняя лига НБА?
— Это такой большой смотр талантов. В ней играют те, кого буквально пару дней назад выбрали на драфте — лучшие новички со всего мира. Плюс лучшие студенты со всего мира, талантливые европейцы, приезжают абсолютно все тренеры НБА и тренеры из Европы, которые хотят учиться и развиваться.
Ирония судьбы: до поездки я получил американскую визу во Владивостоке, и в тот момент не было ответа от НБА. Буквально за две недели пришло заветное письмо. По барнаульскому времени было примерно четыре часа утра, мне написал один из организаторов Летней лиги: «Мы в сотый раз изучили ваш профиль, ваши скаутинговые наработки, видео, фото, полный бэкграунд. Думаем, вы можете приехать».
Повторюсь, для НБА это не стоит ни цента, просто они должны вас аккредитовать, а проход на Летнюю лигу без аккредитации — значит быть болельщиком.
— Никаких привилегий?
— Нет доступа. Вы можете посмотреть баскетбол за деньги — и все. Как только меня аккредитовали, я получил доступ к открытым тренировкам, закрытому сообществу академии тренеров НБА и в зоны, куда не попадут болельщики.
Знакомства привели к тому, что удалось побывать на серии лекций тренеров НБА. За несколько дней до начала академии удалось пообщаться с Бэкки Хэммон — это гражданка России, первая женщина-тренер в НБА, сейчас работает в «Сан-Антонио». Безумно открытый человек, профессионал в своем деле. Несколько дней я пытался начать разговор, потому что они там тоже работают. У меня был доступ к нескольким тренировочным материалом «Сан Антони Сперс», возможность наблюдать тайм-ауты, их тренировки. В 2003-м году я сидел за компьютером и играл за «Сан-Антонио» в баскетбольный симулятор, и спустя 15—16 лет я оказался на их скамейке. Незабываемые впечатления.
Из звезд… большинство современных были там. Например, Леброн Джеймс, Энтони Дэвис, Рассел Уэстбрук, Джеймс Харден — все были там. Главные тренеры — все были там. Удалось пообщаться со скаутом «Чикаго», показать им свои наработки, они показали часть своих. Увидел американский подход, ранее я видел российский и сербские — потихоньку пазл в голове стал складываться.
— А где проходит Летняя лига?
— В Лас-Вегасе, и в эти дни весь город живет ей. Огромное сообщество, если хотите увидеть кого-то, кто принимает решения в НБА на любом уровне, надо быть там. Я проходил обучение на базе университета Лас-Вегаса. Именно там сборная США по баскетболу проводит свои сборы. Всегда, каждый год. И мы стремимся к тому, чтобы сборная России по баскетболу приехала в кампус одного из челябинских университетов и провела сборы перед чемпионатом мира. Это одна из идей. Во время летней лиги для города это обычная история — вы стоит в очереди в супермаркете, а рядом — звездный игрок либо игрок скамейки. В эти 12 дней Лас-Вегас живет баскетболом.
— Встречали кого-то из звезд НБА в бытовых условиях? Например, Леброна Джеймса?
— Касаемо Леброна Джеймса — это икона американского общества. Абсолютная для детей по всей стране. Один эпизод: я смотрел один из баскетбольных матчей с тренером из «Чикаго Буллз» на стадионе на 20 000 человек, и в какой-то момент 15 000 человек просто встает и начинает хлопать. Мы не понимаем, что происходит. Проходит минут пять — и уже все 20 000 человек встают и начинают хлопать. Смотрим — а там Леброн Джеймс, он просто зашел в зал. И мы понимаем — пять минут назад, когда встали 15 000 человек, в зал зашел Энтони Дэвис, его одноклубник. Это был мой первый день Летней лиги, и уже тогда стала понятна степень влияния баскетболистов на общество.
Пытаюсь провести параллели с Челябинском — и недавно руководство клуба организовывало для игроков лекцию с приглашенным спикером о важности личного бренда и социальных медиа. Для ребят, которые занимаются в ДПШ, игроки Суперлиги-2 живут жизнью их мечты. Я каждый день доношу эту мысль. Ведь для спортсмена это становится рутиной, а для ребенка, который ходит на секцию, игрок «Челбаскета» — пример для подражания. Тогда, на мачте в Америке, я вживую осознал влияние спортсмена на общество. Здесь мы стремимся к такой среде.
— Продолжаем тему НБА. Смотрели «Последний танец»?
— Смотрел в оригинале, потому что хотел сохранить антураж. Соглашусь с критиками — это лучший спортивный сериал в истории. Со всех точек зрения.
— Мне кажется, это история человека, который «видит цель — не видит препятствий».
— Так и было. В современном баскетболе такого точно нет. Это точно не Леброн. Такими были Майкл Джордан и Коби Брайнт, дальше — я не знаю человека, который бы имел в себе соотношение физических кондиций, умственной подготовки и знаменитый «инстинкт убийцы» на площадке.
— Стеф Карри?
— Может быть, но он слишком добрый парень.
— Но, с точки зрения игры, он ведь сделал «трехочковый» баскетбол?
— Да, он сделал эту революцию, которую уже подхватили и другие. Баскетбол меняется, но для меня однозначная легенда — Майкл Джордан. Он имел запредельно высокий уровень личностных и профессиональных стандартов и не терпел тех, кто им не соответствует. Было ли это максимально жестко? Да. Эгоистично? Да. Это сложность работы рядом с сильными людьми. Тренеру нужно отдавать отчет: когда такой человек приходит в команду, то вы очень редко получаете бойца, который мягкий и пушистый за кортом. В моменте, когда вам нравится, как он вколачивает сверху, вы должны быть готовы, что и за пределами паинькой он не будет.
— Мне кажется, у каждого великого спортсмена сложный характер.
— И именно поэтому он там, где он есть. Успеха достигают 5% людей. Спорт — не исключение. И именно этим лидеры и отличаются. Когда я разговаривал с тренером по броску, который восемь лет тренировал в НБА, то спросил про черты лучшего снайпера. Он ответил: «Я приезжаю в каждый штат, и, как правило, это парень, который больше всех тренируется».
Проецируя на «Челбаскет» — если вы начали с двух побед, — это абсолютно ничего не значит. На тот момент был сделан малый объем работы. Нельзя быть заложником результата, расслабляться или унывать при двух поражениях подряд. На дистанции это все неважно.
— Возвращаясь к «Последнему танцу»: там есть момент, когда Майкла Джордана показывают на тренировках. Для него они как седьмой матч финала. Не перенимали его методы работы?
— Я их уже давно ввел в свою философию — требую от людей уровня контакта, коммуникации, скорости уровня игры финала. Мы на тренировках работаем так, будто это финальный матч. Не всегда получается, но мы пытаемся этого достичь. В дни отдыха парни отдохнут, но работать вполсилы на тренировке, а выдавать 100% на игре они не могут. Если мы на игре окажемся в ситуации, которую никогда не отрабатывали, — мы потеряемся.
— На тренировках вы эмоциональны? Может, вы из тех, кто на тренировках использует резкие слова в адрес игроков?
— Это непозволительно. За полтора месяца работы выработались правила: нет мата, перехода на личности и агрессивной критики. Если я запрещаю неконструктивную критику, я первый, кто спрашивает с себя. Мы ни разу в работе не переходили на личности, а за агрессию будет строжайшее наказание.
— Штрафы для игроков только в виде упражнений?
— Думаю, есть и денежные — за дисциплинарные проступки, но пока что мы до них не добрались. Я не сторонник материальных штрафов. Опоздал на клубный автобус — добираешься сам. Забыл что-то, опоздал на самолет — покупаешь за свой счет билет, летишь на выезд за свой счет. Опоздание на тренировку наказывается строжайше: пропуск и отработка потом. То же самое с формой, каждый элемент одежды — рабочий, и за это могут предполагаться материальные наказания. Но на первой встрече с командой я обозначил правила: не опаздываем, выглядим достойно на корте и за его пределами и никакого мата на корте и за пределами. Все пункты сводятся и становятся философией: мы в любой момент должны быть примером для детишек, которые хотят играть в баскетбол. Есть люди, которых не получится отучить опаздывать, но их нужно просто перевоспитать.
— Получается?
— Конечно.
— Вам 27 лет, возраст не тренерский в российском сознании. Небольшая разница в возрасте с игроками не мешает в коммуникации?
— С того времени, когда я начал тренерскую карьеру, уже тогда не заботил вопрос возраста. Никогда не переживал, что есть игрок старше меня на десять лет. Есть послабления, которые доступны возрастному игроку, но они не касаются отношения «игрок — тренер», они касаются клубной иерархии. Место в автобусе, раздевалке, кто-то несет чужой портфель — это внутрикомандная культура. В отношении с тренером все равны. На первой встрече с командой я говорил такую фразу: «Не общайтесь ко мне по имени-отчеству, обращение „тренер“ комфортно всем». Я стараюсь выстроить политику открытых дверей, мои игроки знают, что могут прийти в любой момент и поговорить один на один. За кортом — отдельный разговор. Общение минимально и переплетается с баскетбольными вопросами. Я не хожу с игроками в кино, не ужинаю в ресторанах. У них свои интересы, у меня — свои. Возраст делает больше проблем, чем помогает. При переговорах с директорами клубов получается так, что их дети примерно моего возраста. Наверное, им морально сложно доверить команду своему сыну.
С тренерами — да, принято, что это либо взрослый бывший игрок, либо зрелый человек. Считается, что в России возраст 38–40 лет — молодой тренер. Во время поездки в Америку в Лос-Анджелесе встретился с тренером университета Коннектикута. У него спросили: пытается ли он развивать игроков и сделать жизнь лучше? Он ответил: «Да». Воспринимают ли его рекомендации в штыки? Ответ: «Да». Переживает ли он из-за этого? Ответ: «Нет, мне не нужны 16-летние друзья».
Следующий свой матч «Челбаскет» проведет на домашнем паркете. В воскресенье, 21 февраля, во дворце пионеров и школьников имени Крупской команда Евгения Сорокина сыграет с «Русичами» из Курска. Прямую трансляцию встречи можно посмотреть на 1obl.tv и в социальных сетях команды.