Ловил жуликов, теперь стрижет людей: экс-участковый Чебаркуля о работе в парикмахерской и ЕДДС
Александр Малахов прослужил в полиции 10 лет, вышел на пенсию, кардинально сменил сферу деятельности и свой имидж
Сауны и бани Челябинска
Анастасия Посохова
Мы подходим к типичной пятиэтажке, на первом этаже которой располагается салон красоты «Шоколад». Заходим внутрь. Небольшое помещение, два парикмахерских кресла, мойка, ширма — возможно, за ней иногда проходят косметические процедуры. Александра пока на месте нет, в салоне только его напарница Ирина. Она делает прическу женщине. В «Шоколаде» Ирина и Александр работают вдвоем — арендуют кресла. Вход в парикмахерскую для клиентов сейчас строгий из-за ковидных ограничений — только по записи. Когда в салон зашел Александр, мы, признаться, и не подумали, что это и есть наш герой. Ожидали мы увидеть этакого… человека с солдатской выправкой, классического военного. Но нет. Бывший участковый полиции сегодня — молодой мужчина с нетривиальной (для Чебаркуля, по крайней мере) стрижкой, бородой. Глядя на него, захотелось включить ACDC в машине и помчаться по пыльным дорогам. Мы поговорили с Александром под тихое и уютное жужжание фена.
— Александр Викторович, как родилась идея стричь людей?
— Опыт стрижек у меня уже был… мужских, в армии. Если серьезно, то выход на пенсию и подвиг. Точнее, освободившееся время. Я работаю оператором в ЕДДС (служба экстренных вызовов «112») по Чебаркульскому району. График — сутки через трое. Остальное время лежать на диване как-то не хотелось. Старшая дочь Маша — в школе, младшая Василина — в детском саду, супруга учителем русского языка и литературы в школе работает. Вот и решил я выучиться парикмахерскому делу. Учился восемь месяцев. Платно, естественно. Теперь вот кресло арендовал и стригу.
— Ваши клиенты знают, что вы бывший участковый? Как относятся?
— Конечно, знают. Да и не только клиенты, а все жители участка. Прохожу мимо — все здороваются, улыбаются. Мне комфортно. За время службы никого серьезно не обидел. Есть категория сотрудников, которым лица после увольнения били, но меня эта участь миновала. Конечно, и на меня жаловались, бывало такое. Сначала на эмоциях выскажут или слухи пустят. Не особо приятно. В одном углу сказали — в другом переиначили. Как таковой «целевой аудитории» у меня нет. Стричься приходят все: бабушки, мужчины, девушки, дети.
— Похоже, что вы единственный парикмахер-мужчина в Чебаркуле?
— Хм, я не задумывался об этом. Похоже, что действительно так и есть. Кстати, и барбершоп в Чебаркуле только один — работают там девушки. Все-таки среднестатистический житель Чебаркуля предпочитает обыкновенные стрижки — чтобы дешево и сердито. Зарплаты по большей части скромные, и более 300 рублей местные тратить на стрижку и не готовы. Женщины, как правило, не особо любят эксперименты с волосами, поэтому я, конечно, изучаю новые техники стрижки, сложных окрашиваний, но пользоваться этими знаниями приходится нечасто. В Челябинске с этим, полагаю, поинтереснее дела обстоят. Люди там предпочитают дорогие краски премиум-класса, у нас же — средний сегмент используется.
— С коллегой по салону хорошо сработались? Ирина рассказала, что вы нравитесь молодым клиенткам. Жена не ревнует?
— Ой, отлично. Я знаю, что Ирина не особо любит женский коллектив, сплетни всякие. Нам комфортно здесь вдвоем, можем хоть целый день молчать и не испытывать из-за этого неловкости. Заняты работой, и все. Жена не ревнует, мы пережили слухи и домыслы, когда я еще участковым работал. Супруга знает меня и о подобных толках может только шутить.
— Вы на пенсии уже четыре года. Но до этого большая часть жизни была связана с полицией? Почему выбрали для себя этот путь?
— Вообще не мечтал и не планировал. Первое образование у меня педагогическое — хотел учить детей. После окончания призвали в армию. Учился в миасском педучилище, потом призвали в армию. Вернулся в 1998 году и столкнулся с проблемой поиска работы. Кризис бил ключом. Идти работать в школу в те годы вообще не вариант для мужчины: зарплата мизерная. Пробовал устроиться в Челябинске — везде нужна была местная прописка. Что ж делать было? Поехал учиться на прапорщика в Рязань. Потом служил в танковой дивизии в Чебаркуле 10 лет и параллельно получал высшее юридическое образование. Контракт закончился, и я ушел в полицию. Участковым я был девять лет и за год до пенсии поработал дознавателем.
— Нравилось быть участковым? Что самое сложное в работе?
— Летом особенно тяжелая работа. Чебаркуль — город курортный, озер много в округе. Летом весь Челябинск съезжается, Екатеринбург. Чебаркуль, Еловое, Кисегач, Сунукуль — край голубых озер. Очень много отдыхающих, которые приезжают из города и ведут себя… по-другому. Все оборачивается встречами с полицией, приводом и разъяснением, как надо себя вести в гостях. Лесных пожаров очень много, а у нас местность такая — круговая, не пробраться, не потушить, только опашка помогает. Страшно. Такие места выгорают! Вся служба — сплошная история. Нужен был выход эмоциям в трудные моменты — писал (да и сейчас пишу) песни о службе и о жизни. Работать было интересно до начала реформы, когда милицию в полицию переделали. При реформировании начались сокращения. По 2500 человек было на участок (это советская норма), их надо обходить, общаться, профилактировать правонарушения. А после реформы получилось так, что три участка в ведении одного участкового. И как следствие — работа с населением прекратилась. То есть профилактика сменилась тем, что стало необходимо выявлять и раскрывать преступления, а не предотвращать их.
— Курьезные случаи были на работе?
— Куда же без них. Бывали. Помню, женщина пришла обеспокоенная. Рассказала, что дочь не выходит на связь и дверь дома не открывает. Всех на уши подняли — скорая, МЧС, полиция. Окно разбили — а девушка с мужчиной просто-напросто отдыхает. Пылесос пропал как-то у бабушки — приходим, видим пылесос. Стоит в квартире как ни в чем не бывало. Она говорит: «Так это белый, а у меня красный был». Переворачиваем — а у пылесоса дно красное. «Этот?» — спрашиваем. «Ой, этот». Слава Богу. Самое страшное было для меня, когда мальчик выпал из окна седьмого этажа. От головы ничего не осталось. Моей старшей дочке было тогда пять лет. Это был очень жесткий момент. Переживал. Когда ездили изымать детей с соцзащитой. Там заходишь в старый убитый частный дом — на диване один ребенок лежит с пьяной матерью, второй ползает. Который ползает — уже ходить должен. И дети все равно кричат: «Мама! Мама!»
— Преступлений много раскрыли?
— Достаточно выявил и раскрыл. Алкоголь, наркотики, проституция. Вплоть до убийств. Убийств, кстати, не сильно много. Маленький город. Никогда не хотел работать в Челябинске с огромным потоком населения.
— Расскажите о работе в ЕДДС. Что беспокоит жителей района чаще всего?
— Учился в Челябинске в центре при управлении гражданской обороны. Там готовят специалистов по гражданской обороне. Учился и на диспетчера 112, и на гражданскую оборону. Получается, что я у самых истоков стоял единой компьютерной системы. Она ведь только-только зарождаться начала в 10-х годах. Условия работы очень жесткие. Вызов надо принять за 75 секунд, передать за определенное время, все пишется, все фиксируется. Смена сутки — с восьми до восьми. В среднем 300—400 вызовов в день. Один оператор дежурит. Во время обеда вызовы принимают ближайшие отделы. Но стараюсь не отходить от рабочего места — чувствую ответственность. От секунд зависит жизнь человеческая. Само место рабочее оборудовано отлично, о нас здорово позаботились: хороший ремонт, очень удобные кожаные кресла, дорогое оборудование. Чаще всего граждан беспокоит здоровье, что говорить. Много вызовов скорой помощи, стараемся помогать. Но бригад и врачей не хватает. Бывают и спокойные дни. Закончились пожары, но еще не дали отопление — этот период спокойный. Обычно же все лето либо горим, либо тонем, либо в лесу пропадаем. Копейчане, челябинцы любят к нам ездить и звонить из леса: «Вы же меня видите на компьютере». Люди смотрят «След» и думают, что полиция так работает. В помощь выходят студенты-спортсмены, которые получили корочки в ЕДДС. Летом на водоемах они дежурят, а зимой в скорой помогали на выездах.
— Почему все-таки решили уйти на пенсию, не продолжили службу?
— Так на то и ранняя пенсия у нас — нервов много на службе. Болезнями чревато. После 40 лет уже точно тяжело бегать по участку и жуликов ловить. Я вообще себе этого представить даже не могу. А кабинетная работа меня не интересует. Я парикмахером и в ЕДДС более полезен. Жене делаю прически — очень практично получается для нее, дочек заплетаю. Недавно девушка приходила — у нее от ковида волосы посыпались. Сделали стрижку короткую. Стильную и красивую. А работа в ЕДДС — это еще одна пенсия. Надеюсь, доживу.
Во время интервью мы с коллегой, конечно, воспользовались ситуацией и постриглись. Александр работает очень бережно и аккуратно. А потом мы отправились гонять голубей по осеннему замерзающему парку. И на душе было хорошо, и уезжать не хотелось. Все таки-есть что-то такое ностальгически манящее в маленьких городках нашей области.
