Театр современного танца представил на сцене Оперного театра сразу две премьеры: "Бегущие" и "Светлые образы"
Лана Литвер
Сауны и бани Челябинска
Публика в зале — наполовину пустом, наполовину полном — встрече с любимым театром была искренне рада. Где-то читала, что на спектаклях Ольги Пона забываешь, что ты находишься в Челябинске. Очень точное замечание. Театр, рожденный в 1992 году, никогда не был провинциальным.
Восхитительная дерзость пластических решений, авторский рисунок танца, непредсказуемость музыкальных и хореографических линий, летающая акробатика — к этому языку приучил зрителя наш театр современного танца, на минуточку, первый в России, двадцать раз номинировавшийся на «Золотую маску» и дважды ставший ее лауреатом.
Спектакль «Бегущие» Ольги Пона поставлен по книге лауреата Нобелевской премии по литературе польской писательницы Ольги Токарчук. Он начинается с черно-белых кадров (работа видеорежиссеров Антона Сластникова и Дмитрия Иванченко): в туннеле мчится машина, летит безостановочно сквозь огни, и нет в конце туннеля никакого света. Движение кажется бесконечным, линии огней сливаются в сплошную, а потом множатся, множатся и превращаются в рябь про экрану, которая бывает, то есть, которая раньше бывала, когда на телевизоре исчезало изображение.
Под музыку, которую можно описать как шорох, сбивчивое дыхание, скрип, толчки пульса, механический ритм, актеры двигаются как будто под воздействием внешней силы. Как будто кто-то посторонний приводит в действие их части тела, причем, эти части становятся деталями механизма. Резко, грубо, отрывисто.
То вдруг все на сцене превращаются в одно плотное густое вещество и движется единой массой, что-то преодолевая, помогая и сокрушая друг друга, и замирает в дико неудобных позах, буквально вверх ногами.
То сквозь неясные сбивчивые звуки пробивается тонкий голос скрипки, и начинается танец в паре — когда движение одного подсказывает движение другого, продолжает волной, закручивает в воронку, притягивает, отталкивает.
Про отношения в паре в «Бегущих», как мне показалось, — большая часть происходящего.
На языке тела — про наши взаимозависимости, невыносимости, невозможности, привязанности, нежности, созвучия и синхронность. Не знаю, как это объяснить, и тем более, не знаю, как они это делают — проговаривая каждый жест, превращая себя то в поток, то в рваный башмак, то в текучую ртуть.
В финале — луч разделяет на две части актеров и сцену, он тонкий и теплый. Сначала его осторожно, отпрыгивая, трогают ладошками, потом смелее приближаются, и наконец встают в эту полоску телами, а когда в зале включается полный свет — мы видим, что все пары стоят обнявшись.
Вот эту финальную проникновенную ноту мы слышим как торжествующую и главную в “Светлых образах” Владимира Пона. Хореограф посвятил эту работу самым милым и ностальгическим воспоминаниями, из которых, в главном, и состоит жизнь. Под романтические вальсы Шопена, Шостаковича, Шнитке актеры выписывали бальные и балетные па, настроение становилось лирическим и сентиментальным.
