Год назад Челябинск-культурный прогремел на всю страну: в Санкт-Петербурге презентовали наш новый симфонический оркестр.
Фото предоставлено пресс-службой челябинской филармонии
Первый год выдался у коллектива архисложный: дефицит профессиональных кадров, из-за чего руководство было вынуждено объявить дополнительный кастинг, бурная деятельность (оркестр активно включился в филармоническую афишу), наконец, злосчастный коронавирус, уложивший на лопатки всю культуру и не только.
Тем не менее, пережив временный простой, коллектив не только не потерял наработанное, но еще и приобрел. С нового сезона в оркестре появился второй дирижер — Михаил Перевалов. Как говорится, просим любить и жаловать.
Дирижер — и в Африке дирижер
Содержание статьи:
— Здравствуйте! — навстречу поднимается красавец-мужчина под два метра ростом. Ему бы в кино сниматься, а он…
— Учился в консерватории, пел в симфоническом хоре Свердловской филармонии, — рассказывает о себе. — Там у меня была возможность поработать со многими дирижерами, и как раз там понял, что хочу стоять за оркестровым пультом, хотя изначально учился на хормейстера. Так что у меня два высших дирижерских образования, — улыбается.
— И как? Отличается симфоническое дирижирование от хорового? — подначиваю по привычке.
— На самом деле, дирижер — он и в Африке дирижер. Хормейстер вполне может встать перед оркестром, если ему, конечно, доверят. Без корочек просто не позволят руководить оркестром, — разводит руками. — Определенная специфика, конечно, есть. В первую очередь, это мышление. Все-таки хоровики работают по большей части с малой формой. Хотя есть примеры вполне успешного соединения — Куре́нтзис, например. Или Петренко в той же Свердловской филармонии. Было бы желание.
Челябинский ветер
Свердловская консерватория еще с советских времен пользовалась заслуженным авторитетом, да и возможностей для творческой реализации в регионе по соседству поболе. Каким ветром нашего героя занесло на Южный Урал?
— Первый звоночек прозвучал еще в 18-м. Я как раз заканчивал консерваторию, а председателем госкомиссии был Адик Абдурахманов (А.Абдурахманов, руководитель и главный дирижер симфонического оркестра челябинской филармонии. — Авт.). На экзамене получил девять из десяти баллов. Тогда мы и познакомились, — продолжает свою биографию собеседник. — Позже по приглашению Волынского (Е.Волынский, главный дирижер челябинского театра оперы и балета. — Авт.), который искал себе в оркестр дирижера на постоянной основе, я приехал на кастинг, продирижировал «Аиду» и засветился в Челябинске.
А в ноябре 2019-го мне позвонил Адик Аскарович и пригласил в филармонический оркестр. Я, конечно, согласился. Мы начали работать, строили планы, которые были громадными до пандемии. В январе у меня даже прошел первый публичный концерт — «Реквием» Моцарта. С начала сезона меня зачислили в штат, и я переехал в Челябинск вместе с семьей.
— Какой аргумент для переезда стал самым убедительным?
— Знаете, до Челябинска у меня не было постоянного коллектива, хотя в отдельных концертах, смотрах, конкурсах участвовал. Для меня это уникальный шанс, и я благодарен Адику Аскаровичу и директору вашей филармонии Алексею Николаевичу Пелымскому. На самом деле, это настоящая удача, когда молодой дирижер сразу получает оркестр и встает за пульт. Как правило, симфоническими коллективами руководят зрелые музыканты. Здесь совсем не так, как в спорте, где делают ставку на молодых, наоборот: чем ты старше, тем круче. Симонов, Рождественский, Янсонс, Темирканов — все они авторитет и опыт приобрели с годами.
Внутренний слух в самолете
Однако постоять за пультом челябинского оркестра Михаилу Перевалову пришлось недолго, коронавирус сломал все планы, учреждения культуры закрыли на карантин почти на полгода. Для молодого коллектива, который еще не окреп, это стало настоящей проверкой на прочность. Как и для молодого дирижера.
— Как работалось в пандемию? Чем занимался дирижер?
— Спасибо Адику Аскаровичу, он все продумал, держал на контроле и своей энергетикой подпитывал всех. Музыканты изучали партии, потом высылали по видео. Благодаря этому коллективу удалось сохранить форму. Пандемия даже в чем-то имела положительные моменты: позволила сделать передышку, после которой музыканты пришли на работу с желанием и интересом.
— А как занимался в пандемию дирижер?
Сауны и бани Челябинска
— Так же, работал над партитурой.
— Без оркестра?!
— В этом деле помогает внутренний слух — это, кстати, необходимая часть подготовки дирижеров. Гастролирующему дирижеру изучать партитуру приходится и в самолете, и в поезде. Сесть за рояль и посвятить несколько часов изучению партитуры для него — непозволительная роскошь.
Зачем оркестру дирижер?
Профессиональный музыкант, пожалуй, самая сложная профессия, хотя бы потому, что учиться нужно минимум 15 лет, а то и больше. К тому же в оркестр берут хороших музыкантов. Неужели 60 отличных музыкантов не могут сесть и сыграть без дирижера? Тем более, что прецеденты такие в истории были. Давайте вспомним знаменитый Персимфанс, а также оркестр Сондецкиса, который выступал с концертмейстером.
— Зачем оркестру дирижер?
— Хммм, думаю этот вопрос задают многие слушатели, не знакомые с оркестровой кухней, — не обижается на каверзу Михаил. — Современные партитуры бывают очень сложны с точки зрения техники, их достаточно сложно исполнять. Еще одна проблема заключается в самой системе обучения музыкантов. Дело в том, что у нас не готовят оркестрантов, у нас готовят исключительно солистов, несмотря на то, что 80% выпускников после окончания вуза, садятся в оркестр. Да, в консерваториях есть оркестровые классы, но они не являются приоритетом. В результате оркестровый репертуар выпускники знают из рук вон плохо.
В настоящем профессиональном оркестре музыканты способны сыграть произведение с двух репетиций, но для этого нужно наработать именно оркестровый репертуар. Адик Аскарович неспроста пристрастно набирал музыкантов, у него задача — создать работоспособный коллектив, который мог бы справиться с большим объемом задач. В идеале новая программа делается за две, три репетиции. Некоторые оркестры, к примеру, оркестр Мариинки играет целые концерты с листа — Гергиев пропагандирует эту традицию. Это фантастично. И главное. У меня была возможность наблюдать, как дирижер творчески воздействует на исполнителей. В этом заключается сложность дирижера-профессионала: магнетизм, творческая воля, это некое волшебство, которое либо есть, либо его нет. Настоящего мастера отличает умение за несколько репетиций изменить звучание оркестра. Посредственный дирижер может разрушить даже высокопрофессиональный коллектив.
— Хорошо, убедили, особенно по поводу последнего. Челябинский оркестр пока еще на первой ступени. Как создать из музыкантов единый организм?
— Есть несколько вариантов. Первый — подавление, подчинение музыкантов своей воле, что является самым легким, на самом деле. С другой стороны, такой способ резко ограничивает возможности коллектива. Другой путь направлен на создание особой творческой атмосферы, когда оркестр просто не может играть плохо. Он гораздо сложнее, подразумевает постоянный поиск новых путей, новых красок, интерпретаций и так далее. Есть множество прекрасных примеров обоих вариантов, но для себя я выбрал второй.
— Что с палочкой? Дирижируете с ней или, как Гергиев, обходитесь зубочисткой?
— Сейчас к этому относятся более лояльно. Чисто функционально палочка укрупняет жест, с другой стороны оркестром можно прекрасно управлять и без нее. Это как обязательный фрак для дирижера — традиция, которая также ушла в прошлое. Нет, у меня есть палочка. Мне ее подарил Валентин Урюпин (прим. В.Урюпин, дирижер Ростовского симфонического оркестра). Как-то еще во время учебы мне позвонили и предложили поассистировать ему. Я, конечно, согласился, тем более, что в программе была Пятая симфония Малера. Несколько репетиций я сидел в зале, слушал, отслеживал звуковой баланс. В финале работы Урюпин подарил мне палочку, и с тех пор я с ней работаю. Она очень легкая, небольшая, не бросается в глаза, я с ней не расстаюсь.
Планов громадье
Это традиционно для челябинской филармонии. Коронавирус способен лишь на некоторое время задержать победное шествие культуры в массы. Остановить — вряд ли. После снятия карантинных мер филармония сразу включилась в прежний ритм работы, успев откорректировать планы, подстроившись под ситуацию.
— Работаем, — счастливо улыбается Михаил. — Первая симфония Бетховена, 20-й концерт Моцарта, Алексей Шор — это современный композитор, живущий на Мальте. Поскольку филармония в этом году проводит новый проект «Дни Мальтийской культуры в Челябинске» мы знакомим нашу публику с новыми именами. Далее за мной закрепили проект «Сказки с симфоническим оркестром». Мы уже отработали с Евгенией Добровольской, с Сергеем Шакуровым делали сказку «Тим Талер, или Проданный смех». А в декабре предстоит «Щелкунчик» с Ольгой Теляковой. Приглашаю на премьеру.
Фото Дмитрия Куткина
